С какой это стати? (меленьким шрифтом)

Я встречаю их в лифте.

Она - страдает отдышкой,

      и, пыхтя, обращается басом:

                  - Здравствуйте, мальчик. -

Он всё смотрит на дверь.

Взгляд бесцветен:

                 - Скорей бы уж вышла. -

           В нём одна пустота и

                      привычка смотреть так, тем паче. 

Она делает шаг, 

          налегая на ручку тележки

                 (для продуктов),

а он, словно серый слонёнок, 

      семенит не спеша

          (вообще, существуя вне спешки,

              жив - мечтою отстать. 

              Только хвостик не рвётся: не тонок).

Она знает об этом

     и резкое грузное: - Питер! -

       подчиняет...

Хотя,.. Питер внешне бесстрастен

     (явно долгая) жизнь их

        проносится меленьким шрифтом,

        и я думаю... Думаю: - Ну же... 

                                      С какой это стати?..

Она курит сигары.

      В затяжках - её кардиолог

              взгляд отводит к окошку

              (такой омоложенный Питер):

- Значит, что Вы сказали?

Да-да, понимаю - не спите...

Может, эти таблетки?..

Вам тяжко? –

Затяжка.

Путь долог.

(В магазин за продуктами, 

                             если пешком без машины)

Питер ходит за почтой и пристально смотрит куда-то.

Всё такой же понурый, 

                 слонёнкоподобный,  мышиный.

Я пытался спросить:- А готовит она вам салаты?

(Даже в мыслях язык не решается вымолвить 

                                                                  "серый")

... Слава Б-гу, хватило ума мне, как меры и такта.

                                   * * *

Нету признаков...

           Нет деспотизма.

                      Нет матриархата.

Одиночество, старость и что-то, что мне недоступно.

- Он дарил ей цветы?

- Они были хоть чем-то богаты?

Её зубы щербаты.

         Лоб Питера бледен. 

                          В уступах. 

Я себя вопрошаю,

    стараясь разглядывать кнопки:

                   - Может, Питер, немного?..

Но сразу же сам и отрежу: 

        - Он ведь водит отлично...

Не мы сложим рукопись в стопки

и не мы приспособим к тем стопкам однажды 

                                                                пюпитр.

А тележка большая.

      Скрипит.

             Она выйдет на третьем.

на минутку-другую

             к соседке,

                  сипя и хромая.

Питер спустится в лобби,

и сядет в промёрзшую Хонду.

Мне неловко вас этой историей далее маять.

Я встречаю их в лифте.

         Лет пять,

             может, года четыре.

Я ни разу не слышал,

              чтоб Питер сказал ей хоть слово.

Она ходят, сопя, он молчит...

Не  увидеть их шире...

Из айфона мне мерно звучит Интродукция ....

В Хонде, 

          (лишь однажды) 

                    он мне произнёс 

                    из окна:  - Сколько можно... 

                                     Сколько можно... -

(А может, не мне?)

                      - Сколько можно. Скажи ей... -

Она вышла на третьем,

      к соседке,

          опять на минутку.

Я не встретил её

              Не сказал.

                    Я совсем не двужильный.