Ритм. Синее и жёлтое на чёрном

Я раб свистка, являюсь я на кухне,

когда тебе хреново, как и мне.

Не выключай, сними, и не потухнет

огонь синеющий надеждой средь камней.

Я не молюсь, я просто не умею

я сочиняю, не умея, новый блюз.

От блюза страхи, как от взгляда, каменеют.

И кажется, что наполняет время шлюз.

Водой? Нет –  звуком. Музыкой. Журчаньем.

Я наливаю чай и невзначай

печали мимикрируют в отчаянье,

ему присвистну: «Не озорничай».

Я раб свистка. Являюсь я… Как только –

так сразу начинаю разговор.

А ты глядишь в стакан. Лимона долька

со дна всплывает плавно.  Всё – повтор.

Повтор луны, покуда не взошедшей,

но ждущей близко за рельефной вязью крыш.

Ты сумасшедший? Да, – я сумасшедший.

И я не дух, я не исчезну с троекратным «кыш».

Я ритм, я дрожь струны, я строчка в песне.

Я раб свистка. Ну, сколько повторять?

Сомнения уместны. Свод небесный

лимона долька начинает озарять.